Мне обычно ночами не спится
Я наверно ошибка природы
Я как старая нервная птица
Никому не известной породы
И на кухне уютной, как в клетке
Чищу перья кося мрачным глазом
Наблюдаю в окно за соседкой
Что целует кого-то под вязом
И хоть дверца у клетки открыта
Я боюсь что читать разучился
Все мечты как она из корыта
Находить для себя научился
А на кухне спокойно и тихо
Защитят эти толстые стены
От любого нежданного лиха
От любой роковой перемены
И налив третью чашечку чая
Прижимаясь спиной к батарее
Споминаю о вас чуть скучаю
Но уже ни о чем не жалею
Пью чаек и смеюсь над соседкой
Эх дуреха рожать-то не сладко
Таракана вдруг шлепнул я метко
Но раздавленный смотрится гадко
* * *
Холстом прохладного тумана,
Я вытер с губ остатки сна,
И в предкушении обмана
Готовлю пищу для костра...
Зарёй воспламенится он
Твоим явлением рожден!
О, этот взгляд парящих глаз!
Улыбки трепетной прыжок!
Шторм рук твоих, взорвав песок,
Швырнул осколки критских ваз...
На них чудесною рукой
Отражена в полете ты.
В смертельном вихре красоты,
Дразня ревущего быка,
Творишь беспечный танец свой!
Сверкают злобные рога,
Копыта в клочья рвут цветы,
Что ты, увлечена игрой,
Его усыпала нога...
* * *
Когда власть валялась на улице,
Горела желтой газетой,
И орел походил на курицу,
А страна была не отпетой,
Когда ветер сжигал нам руки,
Об баррикады рвали историю,
На любви только рваные брюки
И весь мир - её территория.
И мы верили, что ненастье
Станет золотом голубым,
Что играть рок-н-ролл - несчастье,
Быть до смерти молодым.
И рассовав по карманам речье
Для встречи с будущим миром,
Ты залезала ко мне на всплечье,
Как на концерте с рок-кумиром.
* * *
За круглым столом, в кругу близких друзей,
Себя и себя и себя
Ты выглядишь даже умней, чем обычно,
Но все, что стреляет в меня
Далеко от оценки "отлично".
Статья как залив, на московский разлив,
Мешает уплыть далеко от туалетной бумаги,
К которой привыкла страна,
И твои дорогие пиф-паф и пиф-пиф.
Прости, что пою, что не умер осенним дождем
Уйти не легко...
Я привык на краю, не вписался я в стены и стадо,
Где ты в теплом свободном раю
Серафимов доишь молоко.
Мои небеса тебе кажутся лужей,
В которую смотришь и муть поднимаешь со дна,
Чересчур затянувшийся ужин,
А не долгие ночи без сна
Вызывают старческий коклюш.
Ироничная модная повесть,
Рок-революция, кости братков на столе,
Под стеклом пожелтели от света, что ты излучаешь.
Ты веруешь в новую совесть,
Что вчерашней газетой в углу ржавеет кайлом.
Ты варишь статьи, но я не читал ни одной
Где ты окрыляешь и любишь.
Ты оплачиваешь аплодисменты,
Так, что хочется выслать все существующие
Алименты тем, кого судишь!
* * *
Дома престарелых, какие дома!
Боже, не дай мне сойти там с ума!
Боже, не дай мне подохнуть в дерьме!
Стреляться в сортире всю жизнь - не по мне!
К чёрту довольную длинную жизнь!
Я выбираю красивую смерть!
К чёрту довольную долгую смерть!
Я выбираю красивую смерть!
Я выбираю перестройку за красивую смерть!
* * *
Иудей в третьем рейхе каменном,
С номерами цивилизации,
За московской стеной засаленной
Я сутулой брожу информацией.
Не убито лицо еще голодом,
Все же пищи небесной хочется.
Полусердце не крыли золотом,
Но ведь есть и во мне от зодчества.
Что-то есть и во мне от радио,
Сериала любовной повести.
Я, как Цезарь, глотаю стадии
Во дворце, где зарежут новости.
Еще несколько миль до старости,
Боль пространство скрутила временем.
Умереть молодым, да в радости -
Значит встретиться с собственным теменем.
Мне другого хотелось бы творчества,
Звезды - тексты его аннотации.
Как пошляк на смешной презентации,
Поднимаю тост за одиночество
* * *
Собрать бы вместе радостные кухни,
Где мы шумели долгими ночами,
Где чутким пониманьем угощали
Нас верные и преданные духи
Эй, домовые многоглазых зданий!
Как вас немного, добрые, осталось!
Необходимая для нас большая малость
Во времена изрезанных скитаний...
* * *
Луна зевает на тропарь,
Комета подметает лед,
Собака воет на фонарь,
Сижу в снегу, как идиот.
Мне чудится, будто открылся мне Будда
Бреду по бесплодному, грязному лесу,
Грызу с голодухи костлявые ветки,
Лосиные мухи терзают завесу
Реальности в самострадающей клетке.
Падшие ангелы спят в моей шкуре,
Страх, рефлексия, охотники, волки
Сшибают рога, я читал в партитуре
Про свободную жизнь, а зубы на полке.
Я сижу в снегу, в хлев манит теплый бес.
Пардон, не смогу. Сбегу, я выбираю лес.
* * *
Ещё один поэт погиб - изжога доконала...
Конкретных губ кривой изгиб
Закрыты веки-жала двух глаз и руки
На груди покоятся прохладной...
Вдова от горя бегуди забыла снять, да ладно!
Всё под платком, река и пыль,
Фальшивый крик кларнета
А над рекой горит ковыль, "Жаль песня недопета!" -
Сказал над гробом друг-артист. Привычный к мизонценам
Поп был дороден и басист. Подсчитывали цены
Администраторы могил. Жара в виски стучала
Поэт запах. Что было сил, вдова запричитала...
"Пора закапывать!" - сказал рабочий и ломом тихо
Подал знак. Поп спел финал, закапывали лихо
Потом был стол, и звон, и гул, вдова тихонько ела
И кто-то вскоре хохотнул, сжимая чьё-то тело...
Поп успокаивал, любя, вдову, мол, "Все там будем!
Но твоего богатыря, поэта не забудем!"
И предложил артист допеть поэтом недопетое
И грянул хор, взревела медь про радостное лето!
* * *
Вот на столе аквариум, в нем плавает карась
Зеленый, недоваренный, порезанная пасть.
Его, детину скромную, лихие рыбаки
Забрали ночью сонного из озера-реки.
Бедняга глупо тычется в прозрачное стекло
Эй, масло, соль – отыщутся? Поджарить нам его!
* * *
Зима, охотясь в феврале,
Вела карающие тени
По следу запаха сирени,
Родившей тайно на заре.
Она в окно на белый иней
Смотрела молча и пряла
Живое лето, вечер синий,
А ночью тихо умерла
Куря над выжившей строкой,
Я открываю воскресенье
И Вознесенье над рекой.
* * *
В иерусалимском серебре,
Одета в ночь, судьбу и камни,
Ты помолилась о заре,
Но в небесах закрыты ставни
Ты вспоминала обо мне,
Не знала, что настолько грешен
В иерусалимском серебре
Вид голых яблонь и черешень
* * *
Был яркий день, ушедший сухо прочь
Я без потерь живу вторые сутки,
И ты не верь, не верь осенней утке,
Что о беде кричала в эту ночь.
* * *
Сергею Броку
Разгребая ручищами воздух,
Выдвинув тела лестницу,
Покачиваясь над толпой,
В обнимку с гремящим голосом,
Кося лошадиными фарами,
Наполненный пьяными чарами,
Вскрывая штыками ног,
Животы прыщавых дорог,
Шагает печальный Брок!
Вертикалится он, дон-Кихотится,
Белозубо кокеткам скалится,
Наблюдая, как небо старится,
Как каналы тоской беломорятся!
* * *
Соскочивший с дороги, упавший на полном ходу,
Все для драки готово с землею спиною к спине,
Я смотрел на настигшее время и в смертном бреду
Прошептал твое имя и мир обратился во мне.
Что-то было, не помню, еще их глаза-голоса
Чьи-то рвали дома, кто-то вешал и бил фонари,
Над Москвою горели непроданые небеса,
Мы смотрели на них, задыхаясь от этой зари.
Так тревожно любить - ворожили на мне, не дыша,
Твои лица и пальцы, врачи отпускали грехи.
В этой длинной стране дураки умирают спеша,
Чтобы, снова родившись, писать неземные стихи.
Я пронес твое имя, назвал берега всех дорог
Верным словом Любовь, с запятыми - прощай и прости,
На стальных облаках косит прошлое ревностный Бог,
Подрезая людей, чтоб они продолжали расти.
* * *
Застывает рекою рождественской
Рядом с домом вторую я свечку зажёг
Время выключил, поставил на подоконник
На улицу вышел и долго смотрел на окно
Как кричит ворона, и ветер ночной завывал
И цеплялся за жизнь воскресший мой крик
Пусть две тысячи лет он родился назад
Что изменилось? Я такой же простой
Вифлеемский пастух, телец да собака
Мои чувства Варнавы, кому уготованы
Иерусалимская милость, мои мысли -
Одна окаянная дикая смертная драка
Для кого же поют голоса у обрыва
Замёрзшего леса? Так спокойно и тихо
Душе, что устала от поисков снега...
В темноте облаков свет звезды
Приподнимает завесу и я чувствую
Вечную цель твоего беконечного эха
* * *
В скользкое будущее трудно попасть голосом
Как голое тело достать из бездонной проруби
Прошлого нет, но растут ещё ногти и волосы
И поют про летающих крыс белые голуби
Любовь - странная вещь: всегда порхает вне времени
И опять мимо нас, когда так этого хочется
Без любви мы - ничто, одиночество старого семени
Между прошлым и будущим наши глаза полощутся
Как бельё на реке, как мечты на ветру стаями
Собираясь на юг, где тело в тепле, умереньи
Наши души по осени порой в кусках роялей
Сочиняют романсы и ищут их там, где потяряны...
* * *
Иногда я Моцарт, иногда Сальери
Стал петлёю в нотной в потном англитере
Окна на Исааке, купола под снегом
Старые амфибрахи заметают следом
Вьюга замотала, хочется напиться
Стать пустым каналом или мёртвой птицей
Хочется покоя, ангелов на крыше
Выйти из запоя и чтоб всё потише...
Хочется иного неба и обоев
Петербург, не ново умирать тобою
Поечму я лезу в петлю в англитере?
А нужно до зарезу это новой вере
Что же, получите короля Пальмиры!
Только не ищите, нет в карманах лиры
Я её поставил под Рязанью в сени
Иногда я Сталин, иногда Есенин
* * *
Смерть моя,
любит меня, холит меня,
Бережёт меня для себя.
Ржавое тело-земле,
Вечной душе-страх,
Оказаться во тьме
И тлеть века.
Вера, Надежда, Любовь -
Угрюмо глядят, отпускать не хотят,
Стоят за углом, расставили сети и ждут.
Печалься о жизни,
А смерть моя,
Любит меня,
Бережёт меня от себя.
* * *
Абрахадабра
Нет, не расскаялся Он.
Да , не расскаялся Он.
Нет, не обиделся Он.
Да, не обиделся Он,
Он просто упал,
Просто упал на дно,
Просто упал,
Упал на дно,
На самое дно,
И восстал.
* * *
Тени
Тени шепчут за стеной,
Им так тесно под землёй,
Им так страшно между тел,
Мёртвых тел,ненужных тел.
Жить страданьем их удел,
Ждать прощенья и любви,
Ждать и верить, что придёт,
Час расплаты.
Жизнь, возьми меня к себе,
Я так давно не видел сны,
Я так давно не слышал звук
Из-за стены,из-под земли.
Сны,
О жизни сны,
О смерти сны,
Я помню сны.
За миллионы лет печали,
О миллиардах лет забвенья,
Избавь меня,всего на миг,
От смысла втиснутого в жизнь.
И жить без смысла,
Жить без цели,
Жить всего лишь жить.
И видеть сны о жизни,
Сны о смерти,
Сны, всего лишь сны.
* * *
Тело Улетело
Его родили, любили, кормили,
Заколотили, землёй прикрыли,
Молчат.
Меня забыли, в стакан налили,
Неделю били,
Но я жива.
Душа.
Оставь его,
Не плач о нём,
Я здесь дрожу одна.
Закончился мой путь,
Я проклята,
А тело,это тело,
Обмануло,улетело.
Обмануло, соблазнило, разорвало, истощило,
Запрещало, изнывало, затянуло, а потом...
* * *
Foundation
Растёт, день ото дня, гора с плечь
Роскошным веером на блюде будни распродажи
Безупречных организмов в рабство небу
Блюдце счастья, ломтик веры - капля в море
- Плыви!
- Тону...
Остаюсь на берегу в бреду, в плену
Жду...
Рабы! Вперёд! Роскошный ужин на столе -
Елей и мёд. Заплвыший жиром рот
Грозит несчастьем. Покайся!
И вскоре, забыв о боли, в останках
Плоти и крови родится воля.
Мне бы больше света, больше вздохов
И страданий. Мне бы больше стонов,
Больше криков и отчаянья, раскаянья
* * *
РаДыРа жизни
Строка посмела стать романом -
В огонь! В огонь! Водой уплыть,
Сквозь землю провалиться,
Скрыться, и в наказанье -
Измениться, остаться,
Возвращаться, и бесконечно
Повторяться, претворяться,
Воплощаться, рождаться...
Вампиры - доноры судьбы
В перерожденьи вызревают
И чередой бескровных дней
Ложится тень. Не оставлют
Встречи ран и руны слов
Легко читать. Из камня
Слов родится - наказание,
Прощание, прощение...
И все мы рады Жизни
Растёт дыра от Жизни
* * *